Только смелым покоряются моря. И не только моря. И вообще - смелее!

Неизвестность

Неизвестность пугала до дрожи в коленках. Если бы он не сидел, ноги уже отказали бы ему. Он не знал, что перед ним. Состав, происхождение - никакой определенности, одни догадки, каждая страшнее предыдущей. Вот угораздило же! Впрочем, сам виноват. Нечего было выпендриваться. Надо было как все. Как всегда. Но дороги назад нет. Он дрожащей рукой поднял вилку и вонзил ее в нечто, что в столовском меню было обозначено как «Фриттата».

 

Иногда вот странно люди себя ведут. Очень странно...

Стена

Стар и млад, здоровый и хворый - все стояли плечом к плечу, в несколько рядов, с явным намерением нас не пускать. Стеклянные глаза. Лица с выражением парового пресса. В воздухе одно желание - смять, сломить, впихнуть пришлых незнакомцев обратно. Стена лиц. Стена тел. Разве не очевидно, что если мы пройдем, им же будет лучше?! Счет шел на секунды. Я набрал воздуха в легкие и гаркнул:
- Разойдись!
И упрямо двинулся вперед, ведя людей за собой, раздвигая стену зомбированных тел, прочь, вон из этого душного вагона метро...

 

Очередное. Лирическое, леденящее.

Жертва

Я провел озябшими пальцами по ее гладкому изогнутому боку. Еще теплая. Несколько секунд я грелся этим призрачным теплом, а потом... Потом я убрал руку. Короткое движение - и она запылала. Она сгорит, освещая все вокруг. Маленькая жертва во имя меня. Во имя моего удобства. Прищурив привыкшие к полумраку глаза, я стал разуваться. Жертва безмолвно горела, и на это было больно смотреть. Да и небезопасно это - смотреть на горящую стоваттную лампочку в коридоре...

 

Невесело как-то на улице. Хочется слегка подправить картинку за окном.

Остров

Остров был практически необитаем. Ну не считать же его обитаемым, если единственный обитатель на нем - обросшее человекоподобное существо? Существо было несказанно радо необитаемости своего клочка суши. Ведь пусть этот клочок был площадью всего в тридцать пять квадратных метров на высоте седьмого этажа посреди равнодушного мегаполиса, это был самый настоящий необитаемый остров с широким подоконником и размеренно меряющим каплями вечность текущим кухонным краном...

 

Увидел на днях одну картину... Точнее, это мы с вами видим нередко, но обычно нет времени вглядываться. Ну я вгляделся и...

Последний

Вокруг него стояли молодые, сильные, высокие... И смотрели. Смотрели своими одинаковыми укоризненными лицами на него, последнего. Конечно, среди них ему не было места. Сам он был невысокого роста и чувствовал себя неуютно среди этих молодчиков. Он немного съежился, будто бы извиняясь, что ему приходится находиться рядом. «Акселерация» - мелькала иногда у него мысль. А они смотрели. Просто смотрели и ждали. День за днем три высотки равнодушными пластиковыми окнами глядели на покосившийся от старости деревянный старенький двухэтажный дом. На последний старый дом на улице. И ждали, когда его не станет.

 

Очередное озорство по мотивам реальных событий.

Линька

Стало заметно теплей, и она потянулась всем своим (достаточно длинным, надо заметить) телом. От этого неспешного, неотвратимо мощного рефлекторного движения старая кожа пошла трещинами и местами стала отваливаться кусками. Шоссе сбрасывало старую асфальтовую шкуру и ждало, когда вырастет новая...

 

Очередная микрозарисовочная запись.

Работа

Работу свою я люблю. В ней ничего сложного, но должен же кто-то это делать? Нет, вместо меня могли поставить кого-то другого, не такого подвижного, а старомодного и основательного. Это такие, знаете, на которых где залезешь, там и слезешь. Консерваторы, одно слово. Лишнего движения от них не дождешься, все приходится практически самим делать, с их молчаливого согласия. А я вот... Привыкли уже ко мне. К моему темпу работы. Настолько привыкли, что замечают только мое бездействие. И страшно ворчат, если вдруг я не работаю. Хотя от моего желания расписание работы мало зависит. Подали напряжение - двигаюсь, отключили - стою. Что вообще может зависеть от желаний простого эскалатора метро?..

 

Продолжаю микрозарисовывать самые обыденные жизненные вещи...

Танец.

Это был танец. Целый балет. Временами стремительный и воздушный, иногда медленный и тягуче-печальный. Решительный и дерзкий, но в то же время сомневающийся. Суетливый и рискованный. Отрывистый и проникновенный. Она танцевала вместе с теми тринадцатью, кто был заворожен ее пируэтами. Она танцевала. В тесноте, в потоке. Маршрутное такси типа «Газель»

 

Не так давно меня агитировали написать что-то по типу предыдущей моей микрозарисовки. Что получилось...

Страж.

Мимо меня нельзя пройти безнаказанно. Я сторожу покой того, кто вошел и тех, кто там есть. Скоро я тоже войду туда. А пока... Пока я сторожу. Я постигаю Нирвану. Изучаю назидательные наставления, нанесенные на стены вокруг. Здесь ничто не имеет значения, все суета и тлен...
Но вот тот, кто вошел, выходит. Он недоуменно ощупывает щеку. Вслед за ним раздался глас, призывающий меня. Я передал свой пост следующему стражу. Мимо него никто не пройдет, пока я внутри.
Даже «просто спросить».
Очередь к стоматологу священна.

 

Еще одна микрозарисовка. Почти из жизни. Люди, не будьте такими!

Сокровище.

Я его никому не отдам. Это моя добыча, мой трофей. Если кто-то попробует отобрать у меня его, я буду сопротивляться до последнего. Вся хитрость, вся ловкость и все силы мои направлены на то, чтобы получить его и охранять от чужих посягательств, наслаждаясь им в узком кругу таких же счастливцев. Такой приятный и успокаивающий симбиоз. Оно только мое.
Мое сокровище.
Моя прелесть...
Сидячее место в общественном транспорте.